Когда в сознательном детстве мечта стать врачом перешла на новую ступеньку я решила стать онкологом... решила спасать людей, творить чудо...
Вчера, находясь в стадии бессознательной взрослости, поняла, что сотни врачей, работая в области онкологии всю жизнь ждут этого чуда, но 99 из них так его и не увидят за всю свою врачебную деятельность. И как-то сложно представить, как онкологи проживают свою жизнь глядя каждый день в глаза больным!
Взгляд у них другой, проедающий душу во всех плоскостях и затрагивающий самый глубокие ее участки. В маленьком исхудалом теле, которое съедают метастазы и опухоль четвертой стадии, так тихо стучит жизнь: сердце отбивает на маниторе чуть сбивающийся ритм, тяжелое и глубокое дыхание слышно даже сквозь шум всех работающих аппаратов реанимации. И эти большие синие глаза...
- Вы на живую шить будете?
- А Вы живой?
- Нет... я давно уже мертвый (с)
Глаза не врут, и боль не скрывают, и какая-то усталось мелькает .. устал бороться, устал терпеть боль, устал умирать...
"И тогда я спрашиваю, как он, Костя Седов, несостоявшийся юрист, сидит с приклеенным поролоновым носом, с нарисованной гримом улыбкой, у постели чужого ребёнка, который - все доктора сказали, и мама уже знает - умрёт в ближайшие часы. И он отвечает:
- Просто сидишь и веришь в чудо. Всё равно всегда веришь в чудо. Хоть оно и происходит раз в тысячу лет…
- За эти годы, что ты работаешь клоуном, чудо происходило?
- Нет.
И тогда я задаю самый дурацкий вопрос, который можно задать, сидя в отделении онкогематологии. Я спрашиваю клоуна про планы на будущее. И Костя отвечает. Потому что у него эти планы есть. Клоунская школа. Чтобы он был такой не один." (с)
www.aif.ru/society/article/22777

Вчера, находясь в стадии бессознательной взрослости, поняла, что сотни врачей, работая в области онкологии всю жизнь ждут этого чуда, но 99 из них так его и не увидят за всю свою врачебную деятельность. И как-то сложно представить, как онкологи проживают свою жизнь глядя каждый день в глаза больным!
Взгляд у них другой, проедающий душу во всех плоскостях и затрагивающий самый глубокие ее участки. В маленьком исхудалом теле, которое съедают метастазы и опухоль четвертой стадии, так тихо стучит жизнь: сердце отбивает на маниторе чуть сбивающийся ритм, тяжелое и глубокое дыхание слышно даже сквозь шум всех работающих аппаратов реанимации. И эти большие синие глаза...
- Вы на живую шить будете?
- А Вы живой?
- Нет... я давно уже мертвый (с)
Глаза не врут, и боль не скрывают, и какая-то усталось мелькает .. устал бороться, устал терпеть боль, устал умирать...
"И тогда я спрашиваю, как он, Костя Седов, несостоявшийся юрист, сидит с приклеенным поролоновым носом, с нарисованной гримом улыбкой, у постели чужого ребёнка, который - все доктора сказали, и мама уже знает - умрёт в ближайшие часы. И он отвечает:
- Просто сидишь и веришь в чудо. Всё равно всегда веришь в чудо. Хоть оно и происходит раз в тысячу лет…
- За эти годы, что ты работаешь клоуном, чудо происходило?
- Нет.
И тогда я задаю самый дурацкий вопрос, который можно задать, сидя в отделении онкогематологии. Я спрашиваю клоуна про планы на будущее. И Костя отвечает. Потому что у него эти планы есть. Клоунская школа. Чтобы он был такой не один." (с)
www.aif.ru/society/article/22777
